СПАРТАК

Дядя Сергей был человеком мастеровым. В строительном деле он знал все. От фундамента до крыши. Или еще больше. От планировки до… Я не знаю, где это «до» заканчивается. Знание и опыт «шабашника с юга» пополнялись всю жизнь. А потом была война. Погромы в Сумгаите и Баку. «Спасайся, кто может!» - было единственным девизом на выживание. Бросай все и беги. Куда? Куда добежишь… Если получится.

И всюду ты будешь чужой. Беженец. Ни тебе жилья, ни тебе прописки, а это значит – нет работы, нет денег. Живи, как можешь. Если можешь… Дядя Сергей долго мучился жизнью квартиранта. Но мир не без добрых людей. Кто-то из родственников, видя его обреченность, предложил: - У меня есть старый дом в деревне. В нем нет ничего, кроме пола, стен и крыши. Деревня глухая, но ведь ты на все руки мастер. Что вам с женой надо? Есть клочок земли. Он поможет тебе с продуктами, а там видно будет. Предупреждаю сразу, что мне от тебя ничего не надо, я слишком хорошо знаю то, что предлагаю. В общем, живи…

Так дядя Сергей со своей женой и старенькой тещей оказался в далеком селе с полурусским, полуукраинским названием Солуно-Дмитриевское. А разве у него был выбор? Моя хата с краю – это тот самый случай. Дальше только кладбище. Символ? Аллегория? Предначертание? А может быть это и есть та самая философия жизни? Дом – кладбище, а между ними жизнь. Строить дом он начал весной. Точнее, ломать то, что было. Домом это покосившееся глиняное строение давно уже нельзя было называть. Когда строил другим, то мог требовать от хозяев кирпичи и доски, гвозди и цемент, а тут… Что у него было, кроме старых, проверенных жизнью, инструментов? И все же альтернативы не было.

Все упиралось в деньги. Надо было привезти то одно, то другое, то третье. В деревне даже кирпич зря на дороге не валяется. Его всегда кто-то подберет и занесет во двор. В хозяйстве все сгодится. Будь они неладны, эти шуршащие бумажки! Они царапают нервы днем, назойливые мысли мешают спать по ночам, но слово «надо», как лампада, висело у иконы его планов. Медленно, но стройка все-таки шла. Он сумел поднять стены, отремонтировать крышу и порой, сидя на самодельной табуретке, мечтал о том дне, когда придет конец этой огромной работе. А впереди было так много проблем… В тот день он пешком возвращался домой. Электричка торопливо отстучала мелодию колес, и тишина снова покорно легла на проселочную дорогу. Запах умытой дождем зелени он вздохнул с особым наслаждением.

Вечерело. Солнце опустилось уже очень низко, чтобы семафорным пятном где-то далеко настигнуть электричку. Сергей решил срезать путь. Он давно уже протоптал себе эту тропинку к дому. Вот и пошел по ней. И вдруг, буквально в полуметре от своей дорожки он увидел кирпич. Белый. Силикатный. Откуда? А рядом… Рядом лежал щенок. Он свернулся калачиком и мирно спал. Ему было от роду месяца два. Или три. Сергей нагнулся. Взял в руки золотистый комочек. Щенок проснулся и удивленно посмотрел на незнакомого человека. То ли руки у человека оказались теплыми, то ли щенок никогда не видел столько доброты, что он просто по-детски прижал несмышленую голову к незнакомой груди. То, что щенка он возьмет к себе, уже было делом решенным. А когда Сергей потянулся еще и за кирпичом (до дому оставалось почти ничего), то увидел, что щенок лежал на какой-то газете. Часть ее была разорвана, и лишь большими буквами выделялся заголовок «Спартак». Что там было еще написано, Сергей разбираться не стал. Наверняка, футбольный отчет. А про себя улыбнулся: «Спартак, так Спартак. Хорошее имя. Мы все в этой жизни гладиаторы. Бороться за выживание будем вместе».

В первый вечер он оставил его в коридоре, и щенок, сладко заснул на мягкой тряпке после вкусного ужина. А утром Сергей сколотил ему будку. Даже у собаки должен быть свой дом. Время никогда не стоит на месте. Уже много было сделано. Сергей подружился с односельчанами. Нашел работу. Часто помогал соседям: кому забор починить, кому картошку посадить, а кому дров наколоть. Каждый благодарил по-своему, но и это была работа. Не Бог весть какая, но все же… Когда тебе за шестьдесят, наивно рассчитывать на высокую зарплату в престижной конторе, даже если руки твои по-прежнему крепки, а мозолистые пальцы уже никогда не станут мягкими. Дома, в короткие минуты перекуров, Сергей любил играть со Спартаком. Это отвлекало от тяжелых мыслей, а если надо было куда-то пойти, то брал его с собой. Вдвоем веселей. Какая-никакая, а кампания.

Став старше, Спартак научился гонять соседских кошек, оповещать Сергея о визитах гостей и нести службу по охране дома. Щенок не был знатной породы. В табелях о собачьих рангах таких называют дворнягами. Это про их суету говорят – «собачья жизнь». Гладиаторские бои в чужих подворотнях всегда делают этих псов рыцарями, ну, а если дворняга придется кому-то ко двору, то служит верой и правдой. Сергей понимал своим крестьянским умом, что существует какая-то философская нить в его взаимоотношениях со Спартаком, но не мог выразить ее словами. Они оба это чувствовали и оба ничего не могли сказать.

У каждого из них на это были свои причины. Люся, жена Сергея, уже переехала в дом, еще пахнущий штукатуркой и свежеструганным деревом. Она баловала Спартака остатками вкусных обедов. Сын, Вовка, возвращаясь после длительных командировок, любил подразнить Спартака и побегать с ним по двору, но стоило появиться Сергею… Спартак обожал своего спасителя! Восьмого мая Люся решила поехать к тем добрым людям, которые несколько лет держали их у себя на квартире. 9 мая – святой праздник. Особенно для стариков. Это их биография. Это победа каждого из них. Люся приехала помочь в приготовлении завтрашнего праздничного стола, а Сергей остался дома. Еще надо было с Вовкой кое-что сделать во дворе. В четыре руки любая работа спорится. Как решили, так и сделали. Девятого утром Сергей пошел к электричке.

В воздухе пахло весной и праздником. На станции было много нарядных односельчан. Все куда-то спешили. Доехав до города, каждый зашагал своей дорогой. Когда Сергей вышел из вокзала на площадь, то вдруг увидел весело прыгающего пса. Улыбнулся. Подумал, что Вовка сейчас тоже играется со Спартаком. Перед выходом Сергей накормил своего сторожа. Этот прыгающий на площади пес был чем-то похож на Спартака… Все были в сборе и ждали Сергея. Теплые рукопожатия. Люся увидела мужа и обрадовано сказала: - Через двадцать минут все за стол. У нас почти все готово. - Хорошо, - улыбнулся Сергей, - перекурим и идем. А через двадцать минут ему стало плохо.

Вызвали «скорую». Врачи бились за его жизнь почти час. Ничего не помогло. Разрыв сердца. … Спартак скулил все утро. Вовка материл его на чем свет стоит, благо родителей не было дома. Пытался загнать в будку, разозлился и даже хотел запустить в него палкой, но сдержался. Спартак в обед отказался от предложенной ему миски. Скулил. Плакал. Вовка не знал, почему. И только вечером все понял… Сергея отнесли на кладбище на руках: в деревнях не ходят катафалки. Похоронили у самого забора. Потом все вернулись в дом. И снова пошел дождь. Он шел весь день. И лишь на два часа перестал. С часу до трех. Как раз на время похорон. Как по расписанию. Гости собрались в построенном Сергеем доме. Вовка привязал Спартака в самом конце огорода. Так, на всякий случай. Чтобы никого не напугал. А он и не пугал. Он молча лежал привязанный, мок под дождем и уже не скулил.

Рядом стояла миска с мясом. Нетронутая. Про него все забыли. Или не знали? Не стало Сергея. Причем здесь собака? Утром Вовка нашел его мертвым. Может быть, у Спартака тоже был разрыв сердца? Но ему не делали вскрытия. Спартака похоронили у забора. Рядом с Сергеем. Только с другой стороны кладбища. Они опять были рядом. Через забор. Два гладиатора.

р.Б. Сергий