Святитель Василий Великий учит нас, что каждый день, до того как лечь спать, мы должны сравнивать свой день с днем предыдущим, для того чтобы следующий день был лучше. Преподобный Макарий Египетский, развивая ту же мысль, которую так ясно выразил святитель Василий Великий, говорит, что нужно иметь некую книгу для записей. Он имеет в виду вовсе не обычную книгу и не блокнот, не бумагу с пером, на которой люди нередко записывают свои грехи (хотя это тоже неплохо, чтобы грех не ушел из памяти). Но он имеет в виду, в первую очередь, книгу своей совести. Если мы совершаем что-то плохое, то, по словам Макария Египетского, мы должны отлагать в своей совести этот грех, вспоминать о нем, раскаиваться в нем, и если будем так поступать, по слову Василия Великого, каждый день, то под контролем действительно будут и слова, и помышления сердечные, и каждое деяние.

Путь духовного восхождения человека начинается с покаяния. Но для того чтобы раскаяться искренне, всем своим сердцем, необходимо употребить много усилий. И самое главное, с чего нужно начинать поприще покаяния, – это осознание безобразия греха. Грех надо возненавидеть, ибо он является «смертью души бессмертной», по определению святителя Василия Великого. Казалось бы, это такая прописная истина, ведь грех – это болезнь, это скорбь, это в конечном счете смерть. Но не случайно в Евангелии диавол именуется ложью и отцом лжи (Ин. 8, 44). Ведь все усилия темной силы в истории человечества сводятся к тому, чтобы представить грех привлекательным в глазах людей, чтобы он не ассоциировался в их сознании со смертью и болезнями, чтобы не отвращение, не ненависть ко греху, но рабская покорность и непреодолимое тяготение к нему сопровождали человеческую жизнь. На протяжении всей истории совершается великий обман человека, которому грех представляется в «белых одеждах».

Святые отцы предлагают средство борьбы с тщеславием. У Максима Исповедника находим тоже предельно простые слова и советы: ничто не разрушает тщеславие так, как тайная добродетель и частая молитва. И если кто-то, разобравшись в сердце своем, чувствует, что те или иные поступки происходят не потому, что мы движимы доброй волей или стремлением угодить Господу и исполнить Его заповеди, а эти поступки определяются нашим тщеславием, тогда такому человеку следует начать втайне творить добрые дела, чтобы ни одна душа не знала об этом. И тогда все станет ясно. Если эти добрые дела будут делаться с легкостью, с радостью, значит человек стал на путь исправления. Если невыносимо мучительно будет скрывать эмоции, если будет горячее желание с кем-то поделиться, кому-то сказать, где-то написать, запустить что-то в информационное пространство, значит тщеславие проросло через душу человека настолько, что превратилось в опасную злокачественную опухоль.

Мир есть покой, а покой есть равновесие. Из физики мы знаем, что в состоянии покоя пребывает только устойчиво равновесная система, и, следовательно, равновесие, баланс являются непременным условием покоя. При каких же обстоятельствах мир воцаряется в душе человека? Когда уравновешены различные свойства его душевной природы, когда гармонизированы его внутренние устремления, когда достигнут баланс между духовным и физическим началами, между разумом и чувствами, между потребностями и возможностями, между убеждениями и действиями. Но такая система будет переживать потерю устойчивости всякий раз, когда между этими началами внутренней жизни человека станет нарушаться равновесие. Что же касается мира внешнего, то он будет обретен только тогда, когда придут в равновесие интересы личности, семьи, общества и государства. Ибо устойчивость здесь достигается через справедливое распределение прав, обязанностей и ответственности.

Не зная сокровенной внутренней жизни человека, невозможно достоверно судить о мотивах его деяний и устремлений, а такое знание обычно недоступно человеческому разуму. Представим себе такую ситуацию. Некто подает милостыню просящему, помогает страждущему. Как большинство людей оценит такой поступок? Наверняка скажут: «Вот добрый человек». Но кто на самом деле знает, что происходит в душе этого человека, чем он движим? Быть может, он подает милостыню совсем не с целью благодетельствовать нуждающимся, а для того, чтобы этот поступок заметили и положительно оценили другие. Таким образом, по видимости доброе дело обращается в обман, корысть, лицемерие. Не ведая истинных побуждений и мотивов людей, с какой легкостью мы осуждаем ближних, как безапелляционно и подчас грубо оцениваем их поступки. И вместе с тем поразительна наша снисходительность к собственным деяниям. Мы не чувствуем бревна в своем глазу, как образно и справедливо говорил о том Спаситель.

Самое дорогое у человека – это жизнь, и некоторые говорят, что нет такой цены, которой можно было бы ее оплатить. Многие считают неправильным отдавать жизнь даже за самые высокие идеи. Но если бы эти мысли были укоренены в сознании нашего народа, то России бы сегодня не существовало. Ибо есть идеалы и ценности, ради которых человек может отдать жизнь, и это будет не самоубийство, а подвиг. Но для того чтобы это произошло, каким внутренне сильным человеком нужно быть! А сила духа – это не материальное понятие, ее нельзя измерить, ее нельзя оценить ни деньгами, ни привилегиями, ничем иным, что так желанно для многих, особенно сегодня. Сила духа – это то, что к нам приходит от Бога.

Ничто не может поразить сознание наших современников так, как трагический опыт нашего народа, явившего так много мучеников и исповедников. Трудно представить, в каких невероятных условиях осуществлялось это исповедничество. Часто людей прямо принуждали отказаться от веры. Это был самый простой случай, и абсолютное большинство говорило «нет». Нередко гонители сразу присуждали такого человека к высшей мере наказания, к смертной казни, либо, наоборот, отступали. Но если б было только так, как было бы просто! Если бы одним только ответом «верую» можно было определить свое отношение к Богу, ко Христу и запечатлеть этим правду Божию! Но враг был изощрен, невероятно хитер, прекрасно организован. Это открывается, в частности, тем, кто имел возможность читать страшные протоколы допросов, следственные дела, где все так запутанно, так сложно. И все-таки были те, кто, несмотря на всю изощренность, продуманность, организованность машины истребления, оставались способными ответить гонителю: «Я со Христом, и я Его не предаю!»